15–16 июля в Петропавловске Камчатском проходило выездное заседание Президиума ДВО АН СССР, основной повесткой дня которого было обсуждение перспектив развития науки в Камчатской области. Частью этой ведущей темы был вопрос о необходимости создания на полуострове института экологии и природопользования. Решено – институту быть.

Но на выездном заседании так и не прозвучало сколько-нибудь цельной и, главное, конкретной программы работы этого института. В связи с этим я и попробую предложить для обсуждения свою собственную точку зрения на перспективы развития Камчатки и. следовательно, свою программу работы будущего института.

Ядром предполагаемого варианта развития области на перспективу является экология. Ибо это качество жизни населения (социальный аспект), это чистота вод и, отсюда, сохранность гидробиоресурсов – лосося в первую очередь (собственно экологический аспект) и, наконец, это разумная эксплуатация и воспроизводство тех же гидробиоресурсов с целью укрепления экономической баланса области (экономический аспект). Рассмотрим, теперь, каждый из этих направлений поподробнее.

Итак, качество жизни. Начнём с того очевидного факта, что заболеваемость камчадалов в 9 раз превышает уровень заболеваемости жителей на Северном Кавказе, в 4 раза – в Казахстане и в 3 раза в целом по РСФСР. И объясняется это очень просто – экстремальностью природных условий.

Существеннейшим аспектом состояния природной среды полуострова и всей Камчаткой области, косвенным образом сказывающимся на настроении и здоровье людей, является психологический аспект, связанный с наличием постоянной опасности проявления землетрясений и цунами. Причём наибольшему риску с этой стороны подвержены юго-восточные районы полуострова, в которых проживает более 300 тысяч человек из всего 460-тысячного населения области. Ибо, как сказал на данном выездном заседании один их крупнейших сейсмологов страны, чл.-кор. АЕ СССР С. А. Федотов, юго-восток Камчатки, наряду с Курильскими островами, относится к регионам нашей планеты, обладающими самой высокой сейсмической активностью.

Но коль скоро ни Средняя Азия, ни Кавказ, ни Крым, ни Армения, где время от времени происходят землетрясения силой до 9-10 баллов, не идут ни в какое сравнение по степени сейсмичности с юго-восточной Камчаткой, то официальная точка зрения, согласно которой восточное побережье полуострова и, особенно, район Петропавловска-Камчатского относятся к территориям всего лишь с 9-балльной сейсмической опасностью, представляется, на мой взгляд, неадекватной реальности. Добавлю, для ясности, что авторы публикации «Пока не поздно» («Камчатский комсомолец» от 3 июня 1989 г.) утверждают, что в Петропавловске до 70% всех зданий и строений буде разрушено уже при силе землетрясения 8–9 баллов. Так что цифра в 200 тысяч человеческих жизней, озвученная камчатскими депутатами на Съезде КПСС, вовсе не «паникёрская» хотя, возможно, и преувеличена.

Обратимся теперь к экологии. К экологии рек и шельфа, чистота вод которых является залогом высокой продуктивности гидробиоресурсов – этого основного богатства Камчатки. В урожайные годы средняя продуктивность того же, например, лосося камчатских рек достигает 250–300 кг/км² площади речного бассейна. А в бассейнах отдельных рек она и вовсе достигала фантастических величин: 1350 кг/км² у реки Ичи, 1500 кг/км² у реки Большой, 8200 кг/км² у реки Крутогоровой и 15200 кг/км² у реки Воровской. Замечу, для сравнения, что в некогда богатом по рыбным запасам Азовском море средняя продуктивность биоресурсов достигала всего лишь 70 кг/км² площади его бассейна.

Так что если снять чрезмерную антропогенную нагрузку на лососёвые нерестилища, то на полуострове вполне можно добывать до 300 тысяч тонн лососёвых ежегодно, что в денежном выражении исчисляется в 1,5–1,8 миллиардов рублей товарной продукции. И, следовательно, если снизить население области до разумных 120–150 тысяч человек, то только от лосося область будет иметь около 1 миллиарда прибыли. То есть примерно столько же сколько получили дохода все рыбаки Дальнего Востока за всю выловленную ими рыбу в 1988 году. Это ли не дополнительный стимул для принципиальной реорганизации народного хозяйства области?

В свете всего сказанного и предлагается следующая модель развития области на перспективу. Основу хозяйственного механизма, по моему мнению, должен составлять территориальный бассейновый ландшафтно-хозяйственный комплекс (БЛХК) рек первого порядка. И основной задачей Института экологии и природопользования должно быть составление для каждого такого БЛХК персонального эколого-экономического паспорта, в котором должны содержаться как комплексная социально-экономическая и экологическая характеристика данного БДХК, так и конкретные хозяйственно-экономические рекомендации по наиболее оптимальному варианту (вариантам) его освоения.

После проведения паспортизации (поначалу, естественно, для самых важнейших из таковых БЛХК), каждый конкретный БЛХК должен сдаваться в аренду на длительный срок тому предприятию, организации, ведомству, кооперативу и, даже, отдельным лицам, которое (которые) предложат наиболее продуктивный вариант освоения и использования данного БЛХК, и, одновременно, наиболее же выгодные для области с материальной и экологической сторон. В условиях подавляющего приоритета интересов рыбной отрасли абсолютным большинством таковых предприятий-арендаторов, несомненно, окажутся рыболовецкие коллективы (колхозы, совхозы, кооперативы и т. д.), переведённые на арендный подряд. При этом, подчеркну, наряду с добычей и переработкой лососей, морской рыбы и морепродуктов на прилегающих к устьям рек участках шельфа, основной функциональной деятельностью таковых предприятий должно стать сохранность и воспроизводство всех видов гидробиоресурсов.

В целом же, для того, чтобы можно было перейти на бассейновый принцип хозяйствования, единственно возможного для Камчатки, следовало бы провести следующий комплекс структурно-организационных мероприятий:

• Постановлением Верховного Совета СССР присвоить полуострову статус общенационального лососёвого резервата – с целью обеспечения и облегчения решения этой задачи северную материковую часть нынешней Камчатской области можно было бы передать в подчинение Магаданской области.
• Тем же постановлением Верховного Совета следует предоставить Камчатскому облисполкому право единовластно распоряжаться всеми без исключения природными ресурсами полуострова и прилегающих акваторий, законодательно установив при этом, что облисполком сам будет избирать способы и пути ведения хозяйства, передавая те или иные природные ресурсы во временное пользование (аренду) любым заинтересованным, в том числе и зарубежным, организациям, предприятиям и фирмам.
• Перевести область на полный и по настоящему действенный хозрасчёт и самоокупаемость, установив при этом, что любые взаимоотношения между облисполкомом с одной стороны и центральными ведомствами – с другой, непременно должны строиться на строго договорных отношениях, начисто исключающих диктат над областью и предполагающих должную правовую и материальную ответственность стороны, нарушившей условия договора.
• Принципиально исключить возможность установления принятия планов по добыче и переработке рыбы от достигнутого, памятуя при этом, что воспроизводство гидробиоресурсов должно стать основой ведения народного хозяйства области.
• Переместить за пределы области ту часть населения, которая не будет непосредственно связанной с эксплуатацией биоресурсов рек и морей, учитывая при этом и крайне высокий сейсмогенный риск территории области.
• Ликвидировать все, в том числе и Минрыбхоз, звенья управления рыбной отраслью вкупе с межколхозными объединениями, а все рыболовецкие и рыбоперерабатывающие коллективы области объединить в акционерное рыбопромышленное общество Камчатки (АРПОК).

В заключение замечу, что в своих предложениях я сознательно пошёл на крайний радикализм, поскольку, уверен, что, имея два противоположных полюса, всегда легче найти золотую середину.