Быстрое зарастание поверхности шлаково-пепловых отложений неоднократно отмечалось всеми, кто хотя бы раз столкнулся с этим природным феноменом. При этом постоянно подчёркивается тот факт, что в условиях Камчатки развитию пионерной, и прежде всего – травяной, растительности в наибольшей степени способствует шлаково-пепловый субстрат. Однако для горно-тундровых и горно-луговых угодий Толбачинского дола, погребённых в июле-сентябре 1975 года под мощными пирокластическими отложениями Северного прорыва, на сегодняшний день более характерным является восстановление травяного покрова и кустарничков за счёт прорастания погребённой, но не отмершей растительности сквозь толщу шлаков и пеплов

И действительно, к концу 195 года под мощным слоем шлаково-пепловых отложений на долу было погребено около 200 км² горных тундр и альпийских лугов. Но уже летом следующего года на участках с мощностями шлаково-пеплового чехла (ШПЧ) от 10–15 до 25–30 см проявилось довольно интенсивное прорастание погребённых трав (прежде всего – колосняка) и кустарников (ивок) сквозь слой пирокластики. В целом же, к концу вегетационного периода 1976 года проективное покрытие горно-тундровой растительностью достигло 5–3% при мощности отложений в 10–15 см и 2–1% при мощности ШПЧ 25–30 см.

Что же в основном характерно для этого процесса? Во-первых, сквозь шлак прорастали практически только кустарниковые ивки и колосняк (волосенец) – другие виды растений в проросшем состоянии встречались лишь единично. Во-вторых, столь же единично встречались на указанных территориях и представители пионерной, то есть появившейся в результате самосева, растительности. И, в-третьих, на участках горных тундр, перекрытых толщей пирокластики от 30–35 см и более, прорастание тех же ивок и колосняка не происходило вовсе.

В последующие годы восстановление растительного покрова на поверхности ШПЧ продолжалось, причём такими темпами, что к лету 1985 года проективное покрытие проросшей растительности достигало 55–45% на отдельных участках с мощностью отложений 10–15 см и 20–15% в тех местах, где мощность ШП составляла 20–30 см. И по-прежнему процесс восстановления характеризовался названными выше особенностями – в частности, доля пионеров по-прежнему была ничтожно мала и не превышала 3–55 от всей покрытой площади. И точно так же не отмечалось прорастания ивок и колосняка на территориях с мощностью ЩПЧ от 30–35 см и более, хотя единичные ростки и куртинки пионеров на этих территориях встречались уже практически повсеместно.

Причина такового явного превосходства ивок и колосняка в процессе первичного восстановления растительного покрова дола кроется, как это показали натурные наблюдения, в замечательной способности этих растений осваивать жизненного пространство при помощи корневых отростков. Дело тут заключается в том, что после того, как ожившие ростки ивок и колосняка появляются на дневной поверхности, от них во все стороны начинают протягиваться нити корней. Которые, продвигаясь под слоем шлака и пепла строго по поверхности погребённого органогенного горизонта, богатого легко усваиваемыми питательными веществами и водой, нередко протягиваются на 15–18 метров от начального ростка. При этом всюду, где в силу выдувания и/или вымывания, перекрывающий слой шлака и пепла становится более тонким или рыхлым, на дневной поверхности появляется очередной росток.

193

Таким образом, на начальном этапе восстановления горно-тундровой растительности на поверхности шлаково-пепловых отложений мощностью от 10–15 до 25–30 сантиметров, этот процесс осуществлялся преимущественно за счёт прорастания и дальнейшего корневого расселения частично погребённых и погребённых кустарничковых ивок и колосняка.